История одной колыбельной
Дверца в детство, лаз в подсознание
Надежда Куракина
Колыбельные мира
«Колыбельные мира» — это несколько десятков трёхминутных мультфильмов, созданных российскими аниматорами на основе самобытных национальных колыбельных. Каждая из них – готовый урок по культуре и истории народа. Разговор о воплощении простой песенки в сложные образы и наоборот – сложных многовековых традиций – в простые слова. Поэтому я очень люблю использовать «Колыбельные мира» на занятиях литературных студий – как детских, так и взрослых.
Формула колыбельной
Сначала я рассказываю о самом жанре колыбельной – древнейшей форме устного народного творчества, которая жива и в наши дни. Важно, что ближайшие родственники колыбельной – заговоры, пожелания и молитвы, и колыбельная до сих пор звучит над младенцем как добрый словесный оберег. На основе нескольких колыбельных можно составить примерную «формулу» такой песенки. В ней, как правило, показан большой и порой опасный внешний мир. Защитой от него выступает взрослый, который обещает ребенку мирный сон и безопасность, сулит в будущем всяческие блага – волшебные или просто дорогие предметы, друзей, удачный завтрашний день и счастливую жизнь. В зависимости от культуры того или иного народа, набор «страшного» и «желаемого» варьируется. В колыбельной, как в узоре, обязательно встречаются повторы – они крутятся, как колеса, внутри текста, усыпляют, гипнотизируют. Повторы могут не иметь особого смысла типа «люли-люли» или «баю-бай», а могут повторять какую-то фразу, как припев.
Как и народные сказки, колыбельные разных стран чем-то схожи, но в чём-то и отличаются. Особенно это заметно на примере «Колыбельных мира». Видеоряд каждого фильма этого проекта, созданный на основе самых простых и наивных ожившими рисунками, призван передать смысл колыбельной и какие-то главные фольклорные сюжеты, ключевые понятия культуры определённого народа.
Фабулы в классической колыбельной, как правило, нет. Поэтому прямая экранизация колыбельных – это гипнотическая смена образов. В российской анимации это не первый опыт экранизации колыбельных. Была, например, «Колыбельная» (1984) режиссера Ирины Гурвич - экранизация украинских колыбельных песен с музыкой Богдана Янивского. Или еще более известная «Сказка сказок» (1979) Юрия Норштейна по сценарию Людмилы Петрушевской, у которой во время работы над фильмом как раз родился ребёнок, и слова колыбельных, которые она пела младенцу, трансформировались в образы этой таинственной картины. Главный герой её – серенький волчок, который до сих пор будоражит воображение людей и остаётся персонажем даже самых современных детских книг.
Культура народа в маленькой колыбельной
Премьера проекта «Колыбельные мира» состоялась в 2003 году. Продюсер проекта – Арсен Готлиб, мультипликатор – Елизавета Скворцова. Производство компаний «МетрономФильм» и Студия «Телекино».
Работа Елизаветы Скворцовой над «Колыбельными мира» тоже совпала по времени с рождением сына Марка. В одном из интервью она рассказывает: «Мне тогда как раз не давала покоя одна еврейская колыбельная — мне ее спел мой друг художник Яша Каждан... а потом еще и перевел слова, и я поняла, что хочу сделать по ней мультфильм. Так она стала первой анимационной «Колыбельной», и мы решили ею не ограничиваться».
При этом сюжеты фильмов аниматоры придумывали сами, ориентируясь не столько на текст колыбельной, сколько на образы, которые она целиком — с музыкой, текстом, особенностями пения — рождает у слушателя. Поэтому не всегда подстрочный перевод соотносится с видеорядом. Да и точные переводы колыбельных из этого проекта нужно еще постараться найти.
Работа Елизаветы Скворцовой над «Колыбельными мира» тоже совпала по времени с рождением сына Марка. В одном из интервью она рассказывает: «Мне тогда как раз не давала покоя одна еврейская колыбельная — мне ее спел мой друг художник Яша Каждан... а потом еще и перевел слова, и я поняла, что хочу сделать по ней мультфильм. Так она стала первой анимационной «Колыбельной», и мы решили ею не ограничиваться».
При этом сюжеты фильмов аниматоры придумывали сами, ориентируясь не столько на текст колыбельной, сколько на образы, которые она целиком — с музыкой, текстом, особенностями пения — рождает у слушателя. Поэтому не всегда подстрочный перевод соотносится с видеорядом. Да и точные переводы колыбельных из этого проекта нужно еще постараться найти.
Одна из немногих переведенных в этом проекте колыбельных — еврейская колыбельная. При этом у неё два варианта переложения с разными стихотворными размерами – это дополнительная тема для работы на занятии литературной студии, помимо перечисленных. Она всегда идёт на ура – потому что и сама колыбельная очень милая, и смысл у неё глубокий, и жизненная ситуация знакома многим. В фильме показана классическая еврейская мама, слишком опекающая сына. Из-за этой тяжёлой, как тёплые вещи, заботы, он не может взлететь, стать самостоятельным. А когда мама сама становится маленькой и беспомощной, сын возвращает ей всю её любовь и заботу, качает, как ребёнка.
Иногда я даю задание «угадать» сюжет колыбельной по видеоряду, а потом мы вместе сравниваем наши предположения с оригинальным текстом. Забавный случай был связан с «Китайской колыбельной».
Меня попросили провести открытый урок для родителей и детей, которые еще не занимались в литературной студии. План был такой – рассказать о колыбельных вообще, а потом посмотреть с ними мультфильм с китайской колыбельной – там и так всё ясно: золотой дракон, вышитый на пижамке мальчика, убегает с кармашка, мальчик отправляется за ним. Дракон проходит сквозь все пять стихий – лезет на дерево, ныряет под воду, пробегает сквозь огонь и землю, летит в облаках, и мальчик просыпается, обнаруживая дракона снова на кармашке.
Думала: попрошу их коротко, без всякой рифмы, описать этот сон, а потом сравним с исходным текстом и порадуемся. Смущали два момента – на слух текста в колыбельной практически не было – одна и та же фраза, повторённая много раз. И второй – нигде перевода этой короткой фразы опубликовано не было. Ну тут я не унывала – у меня же есть коллега, учитель китайского. Он мне быстренько на переменке переведёт эту фразу, и дракон в шляпе.
Но Миша сказал: «Это не китайский. Это, кажется…» - впрочем, не буду сразу раскрывать тайну этой колыбельной. Скажу только, что Миша, как всегда, оказался прав. Но если бы я ему поверила, не было бы всех этих расследований, знакомств, интересных разговоров.
В титрах было указано, что художником этого фильма был Владислав Байрамгулов. Я решительно нашла его в «Одноклассниках» и спросила, не сохранился ли у него перевод текста, по которому он рисовал. Владислав ответил, что рисовал не по тексту колыбельной, а по сценарию, который дала ему Елизавета Скворцова.
Я обратилась к ней с тем же вопросом: попросила перевод и рассказала, для чего он мне. Елизавета сначала тоже ничего особенного не вспомнила – наверное, перевод и был, но затерялся за древностию лет. Потом она нашла в почте имя исполнителя – Renjeng Su, но ни названия песни, ни текста не обнаружилось.
Но имя – это уже зацепка, и интернет по запросу «Renjeng Su» выдал – Taiwan. Я отыскала в ВКонтакте сообщество по изучению тайваньского языка и попросила перевести загадочную фразу из колыбельной. Через несколько дней мне написал человек, который и сам изучал тайванский, и знает людей, владеющих этим языком. Благодаря ему удалось выяснить, что песня исполняется на южнофуцзяньском диалекте тайванского языка. Прислали мне и текст колыбельной на языке оригинала. В основном тайваньский язык обходится без иероглифов, но в последние 20 лет люди все же пытались их в нем использовать. Поэтому у написанного текста, по словам носителя языка, произношение совсем другое.
– Это известная колыбельная песня, – добавляет он.
– Так каков же её перевод? – спрашиваю я.
– Вроде бы там нет особого смысла, – был ответ. – Что-то вроде: «Ребёнок растёт каждый день, ребёнок растет каждую ночь».
Представьте моё разочарование!
Драконы, стихии, облака, деревья – всё обман. Китайская колыбельная была нарисована так, как китаец нарисовал бы русское «баю-баю» - наверняка матрёшка скакала бы на буром медведе по вспаханному полю и сеяла рожь, набирая её из расписанной под гжель миски.
И хорошо, что я не знала этого, когда рассказывала в красках о богатой китайской культуре, сжатой в одну фразу колыбельной.
Меня попросили провести открытый урок для родителей и детей, которые еще не занимались в литературной студии. План был такой – рассказать о колыбельных вообще, а потом посмотреть с ними мультфильм с китайской колыбельной – там и так всё ясно: золотой дракон, вышитый на пижамке мальчика, убегает с кармашка, мальчик отправляется за ним. Дракон проходит сквозь все пять стихий – лезет на дерево, ныряет под воду, пробегает сквозь огонь и землю, летит в облаках, и мальчик просыпается, обнаруживая дракона снова на кармашке.
Думала: попрошу их коротко, без всякой рифмы, описать этот сон, а потом сравним с исходным текстом и порадуемся. Смущали два момента – на слух текста в колыбельной практически не было – одна и та же фраза, повторённая много раз. И второй – нигде перевода этой короткой фразы опубликовано не было. Ну тут я не унывала – у меня же есть коллега, учитель китайского. Он мне быстренько на переменке переведёт эту фразу, и дракон в шляпе.
Но Миша сказал: «Это не китайский. Это, кажется…» - впрочем, не буду сразу раскрывать тайну этой колыбельной. Скажу только, что Миша, как всегда, оказался прав. Но если бы я ему поверила, не было бы всех этих расследований, знакомств, интересных разговоров.
В титрах было указано, что художником этого фильма был Владислав Байрамгулов. Я решительно нашла его в «Одноклассниках» и спросила, не сохранился ли у него перевод текста, по которому он рисовал. Владислав ответил, что рисовал не по тексту колыбельной, а по сценарию, который дала ему Елизавета Скворцова.
Я обратилась к ней с тем же вопросом: попросила перевод и рассказала, для чего он мне. Елизавета сначала тоже ничего особенного не вспомнила – наверное, перевод и был, но затерялся за древностию лет. Потом она нашла в почте имя исполнителя – Renjeng Su, но ни названия песни, ни текста не обнаружилось.
Но имя – это уже зацепка, и интернет по запросу «Renjeng Su» выдал – Taiwan. Я отыскала в ВКонтакте сообщество по изучению тайваньского языка и попросила перевести загадочную фразу из колыбельной. Через несколько дней мне написал человек, который и сам изучал тайванский, и знает людей, владеющих этим языком. Благодаря ему удалось выяснить, что песня исполняется на южнофуцзяньском диалекте тайванского языка. Прислали мне и текст колыбельной на языке оригинала. В основном тайваньский язык обходится без иероглифов, но в последние 20 лет люди все же пытались их в нем использовать. Поэтому у написанного текста, по словам носителя языка, произношение совсем другое.
– Это известная колыбельная песня, – добавляет он.
– Так каков же её перевод? – спрашиваю я.
– Вроде бы там нет особого смысла, – был ответ. – Что-то вроде: «Ребёнок растёт каждый день, ребёнок растет каждую ночь».
Представьте моё разочарование!
Драконы, стихии, облака, деревья – всё обман. Китайская колыбельная была нарисована так, как китаец нарисовал бы русское «баю-баю» - наверняка матрёшка скакала бы на буром медведе по вспаханному полю и сеяла рожь, набирая её из расписанной под гжель миски.
И хорошо, что я не знала этого, когда рассказывала в красках о богатой китайской культуре, сжатой в одну фразу колыбельной.
Колыбельная – это, одновременно, и старая скрипучая дверь в детство, и чердачная лесенка в подсознание, дорога к страхам и смутным образам. Сразу скажу, что сочинить хорошую колыбельную, отвечающую всем этим требованиям, удавалось не многим поэтам, а уж начинающим – и подавно. Но разглядывать колыбельную, изучать её, расплетать смыслы и прояснять образы всегда интересно.
