Всеволод Федотов
«Искали жемчуг, нашли снаряды и пиратское золото»: немного о сборнике современной поэзии «ЖЫ»
Проект «Живые поэты» — это фестиваль, стримы с разборами заявок, публикация стихотворений участников проекта, просветительская деятельность и очень многое другое. «ЖЫ» – настоящее литературное панк-явление. Когда всё вроде бы вопреки.
Яркий, красочный поэтический сборник с фотографиями как
из глянцевых журналов – один разворот, один автор.
Это отличная история, показывающая что поэзия сейчас может вызывать интерес и даже продаваться. При условии,
что на обложке будут завлекать имена известных музыкантов: Шевчук, Хаски, Макаревич, Арбенина, Сплин (наверное, потому что бесхитростная фамилия Васильев не так много скажет) и другие. Но молодцы что додумались, вот правда!
из глянцевых журналов – один разворот, один автор.
Это отличная история, показывающая что поэзия сейчас может вызывать интерес и даже продаваться. При условии,
что на обложке будут завлекать имена известных музыкантов: Шевчук, Хаски, Макаревич, Арбенина, Сплин (наверное, потому что бесхитростная фамилия Васильев не так много скажет) и другие. Но молодцы что додумались, вот правда!
“
О ком
В антологиях есть и матёрые поэты, практически живые классики, которые известны людям погруженным в литературный процесс – С. Гандлевский, В. Павлова, А. Кабанов и Ф. Сваровский. Но большинство поэтов неизвестны массовому читателю.
В антологиях есть и матёрые поэты, практически живые классики, которые известны людям погруженным в литературный процесс – С. Гандлевский, В. Павлова, А. Кабанов и Ф. Сваровский. Но большинство поэтов неизвестны массовому читателю.
Множество авторов с псевдонимами разной степени забавности и остроумности – Красный торт, Саша Кладбище, Ли Гевара, Промч, Раймкод, Никита Стихами, Бродяга Эм, Эм Калинин (группа Аффинаж), Эм Соловьёва, Falsism, Арс-Пегас, Арчет, Арчи, Мазутное Облако и Улья Нова. Вообще поэтические никнеймы отличная тема для литературного (или психологического) исследования.
О чем
Читая первую ЖЫ книгу можно подумать про похожую интонацию и лейтмотив – максимализм, горькая «правда жизни», искренность, маргинальность/игра в маргинальность и подчёркнутый индивидуализм (не выходи из комнаты, ага).
Читая первую ЖЫ книгу можно подумать про похожую интонацию и лейтмотив – максимализм, горькая «правда жизни», искренность, маргинальность/игра в маргинальность и подчёркнутый индивидуализм (не выходи из комнаты, ага).
Не все стихотворения едины по духу, но впечатление именно такое. Произведения как будто для чтения и слушания вслух – т.н. эстрадная поэзия (это когда эмоциональность выходит на первый план, а строчки рублены), — нарочито грубые как будто тихоня-отличник хочет казаться плохим.
Когда два года назад, впервые читал дебютную антологию «ЖЫ», она понравилась меньше. Хоть как-то заинтересовало текстов шесть. «Корявая, неточная, не пойми что, интонация одинаковые, чувства побеждающие и форму и содержание, банальные красивости, много общих мест. Но зато, типа искренне. Субкультурное нечто», — мои мысли в тот момент.
Я учусь концентрации, трезвости и борьбе,
но в стеснении прячу холод своих ладоней.
я кладу свою боль и нежность в пустой конверт.
и сжигаю конверт.
пусть их больше никто не тронет.
Алиса Степанцова (отрывок)
но в стеснении прячу холод своих ладоней.
я кладу свою боль и нежность в пустой конверт.
и сжигаю конверт.
пусть их больше никто не тронет.
Алиса Степанцова (отрывок)
Вторая книга
Вторая часть более разнообразная, сбалансированная, насыщенная и экспериментальная. Обе антологии объединяет яркость оформления и провокация (которая стала гораздо интереснее и осознаннее). Это точно движение вперёд.
Своеобразной фишкой книги стало то, что несколько текстов скроены с помощью нейросетей и спама в соц. сетях. Ее составители задают нам вопрос: что такое поэзия в данный момент, насколько широки её граница, может ли она быть актуальной?
Вторая часть более разнообразная, сбалансированная, насыщенная и экспериментальная. Обе антологии объединяет яркость оформления и провокация (которая стала гораздо интереснее и осознаннее). Это точно движение вперёд.
Своеобразной фишкой книги стало то, что несколько текстов скроены с помощью нейросетей и спама в соц. сетях. Ее составители задают нам вопрос: что такое поэзия в данный момент, насколько широки её граница, может ли она быть актуальной?
“
Разобраться в этом я попытался, поговорив с поэтом, прозаиком, редактором и соавтором (наравне с основателем проекта Андреем Орловским) второй «ЖЫ» книги, Павлом Кошелевым.
По какому принципу отбирались тексты и авторы, отличался ли отбор в сравнении с первой книгой?
Первую книгу Андрей собирал без моей помощи. Мы на тот момент виделись-то один раз всего. Я знаю, что в первой книге было меньше приглашённых извне авторов и больше фактических, первоначальных участников проекта, со многими из них Андрей был лично знаком.
Со второй книгой сложнее. Мы нырнули в океан современной поэзии и несколько месяцев исследовали его, опираясь на многочисленные рекомендации знакомых и заранее наработанные списки. Искали жемчуг, нашли снаряды и пиратское золото.
Первую книгу Андрей собирал без моей помощи. Мы на тот момент виделись-то один раз всего. Я знаю, что в первой книге было меньше приглашённых извне авторов и больше фактических, первоначальных участников проекта, со многими из них Андрей был лично знаком.
Со второй книгой сложнее. Мы нырнули в океан современной поэзии и несколько месяцев исследовали его, опираясь на многочисленные рекомендации знакомых и заранее наработанные списки. Искали жемчуг, нашли снаряды и пиратское золото.
Была ли задача охватить побольше разных актуальных явлений?
Да, конечно. После работы над этим сборником я могу сказать, что знаю современную поэзию приблизительно, но во всей, так сказать, полноте. Надеюсь, у читателя тоже появится представление.
Да, конечно. После работы над этим сборником я могу сказать, что знаю современную поэзию приблизительно, но во всей, так сказать, полноте. Надеюсь, у читателя тоже появится представление.
Наивный вопрос, почему музыканты крупным шрифтом на обложке, а поэты более мелким?
Это не совсем обложка, а скорее рекламная штука такая, называется «полусупер». Издательство заинтересовано в том, чтобы книга бросалась в глаза, чтобы её хорошо покупали. Да и мы тоже, что уж. А музыканты популярнее, чем поэты, как ни крути.
Думаю, это в любом случае работает в правильную сторону. Будет круто, если, допустим, фанат Типси Типа увидит в магазине сборник, купит его и заценит стихи, например, Сергея Гандлевского. И ещё круче, если наоборот – условному читателю Гандлевского неожиданно понравятся куплеты Типси.
Это не совсем обложка, а скорее рекламная штука такая, называется «полусупер». Издательство заинтересовано в том, чтобы книга бросалась в глаза, чтобы её хорошо покупали. Да и мы тоже, что уж. А музыканты популярнее, чем поэты, как ни крути.
Думаю, это в любом случае работает в правильную сторону. Будет круто, если, допустим, фанат Типси Типа увидит в магазине сборник, купит его и заценит стихи, например, Сергея Гандлевского. И ещё круче, если наоборот – условному читателю Гандлевского неожиданно понравятся куплеты Типси.
Насколько вообще резонно вместе ставить тексты песен и стихотворения?
А почему нет? Вот есть Высоцкий, Вертинский, Галич, Окуджава, Визбор. В книгах Егора Летова многие тексты песен соседствуют с его же стихами. Примеров масса. Сейчас, мне кажется, жанровые границы окончательно размылись, и вопросы возникают совершенно другого характера. Резонно ли, допустим, ставить рядом человеческие стихи и стихи, написанные нейросетью? Наверное, нет. Но мы ставим.
А почему нет? Вот есть Высоцкий, Вертинский, Галич, Окуджава, Визбор. В книгах Егора Летова многие тексты песен соседствуют с его же стихами. Примеров масса. Сейчас, мне кажется, жанровые границы окончательно размылись, и вопросы возникают совершенно другого характера. Резонно ли, допустим, ставить рядом человеческие стихи и стихи, написанные нейросетью? Наверное, нет. Но мы ставим.
Как вы выстраивали последовательность?
Сначала последовательность выстроил я, но Андрею моя версия не понравилась. Я стремился к максимальной, что ли, провокации, то есть расставлял тексты так, чтобы они вступали в жёсткую полемику друг с другом. От этого получилось очень хаотично.
Андрей в итоге сгладил углы, сделал книгу более гармоничной. Возможно, попытался выстроить что-то вроде эмоционального нарратива.
Вообще, в расстановке много технических нюансов. Элементарно: какие-то развороты светлее, какие-то темнее, и таких параметров очень много. Нужно найти баланс, учитывая их все.
Сначала последовательность выстроил я, но Андрею моя версия не понравилась. Я стремился к максимальной, что ли, провокации, то есть расставлял тексты так, чтобы они вступали в жёсткую полемику друг с другом. От этого получилось очень хаотично.
Андрей в итоге сгладил углы, сделал книгу более гармоничной. Возможно, попытался выстроить что-то вроде эмоционального нарратива.
Вообще, в расстановке много технических нюансов. Элементарно: какие-то развороты светлее, какие-то темнее, и таких параметров очень много. Нужно найти баланс, учитывая их все.
