— Первое музыкальное произведение я написал в пять лет. Это была совершенно простенькая пьеса в четыре такта. А в шесть лет я сочинил первый стишок. Так что музыка и литература для меня всегда шли бок о бок. Я закончил музыкальное училище, а потом учился в Германии, в университете Гумбольдта, где у меня был смежный курс искусствоведения и музыковедения. Затем перевелся в Университет искусств в Берлине, где тоже изучал смежную профессию «Теория и звукорежиссура». Но мне было тяжело отчасти из-за языкового барьера. В какой-то момент я выгорел, вернулся в Россию и решил поступать в Гнесинку. И вот знаете, я не особо верю в приметы, но мне очень многое говорило тогда, чтобы я бросал музыку. Тогда я работал в продюсерском центре, где преподавал фортепиано и музыкальную теорию. В центре я познакомился с преподавательницей русского языка и литературы, чья внучка у меня училась. Я договорился с ней на бартер: я учу её внучку игре на фортепиано, а она подтягивает меня по русскому и литературе. Так я и поступил на филолога.

— С Лавкрафтом и нуаром я познакомился в один год. Когда мне было еще лет одиннадцать, я прочитал книгу «Ночной кошмар» Дина Кунца, любителя лабрадоров и париков. Там наткнулся на строчку «обстановка была поистине лавкрафтианской» с пояснением, что это Лавкрафт — это американский писатель в жанре ужасов. Тогда-то всё и началось.

Почему Лавкрафт так привлек меня? Во-первых, он очень совпал с моим мироощущением, стал для меня отдушиной. Меня привлек его пафос, подача. Этим же и привлек нуар, только к нуару я вернулся позже, а ведь нуар с лавкрафтианой соприкасаются. Вспомните рассказ Лавкрафта «Кошмар в Ред-Хуке» — это же чистейший нуар. Там есть сыщик, есть дело, которое он расследует и при этом там есть ужас. Лавкрафт стоял у истоков жанра «вирд»: сплава детективного сюжета, ужаса и фэнтези. А что главное в нуаре? Это, как правило, враждебное пространство, то есть город-людоед, который сжимает главного героя. Опасность везде. Это основа идейно-художественного мира нуара. Я считаю, что это близкие по пафосу направления.

— Не совсем. Полагаю, самый значительный вклад внесли его последователи. Например, Август Дерлет, его хороший друг и издатель, сделал очень многое, чтобы Лавкрафт получил такую известность. Писатель так и не дождался большой славы при жизни и считал свою работу незначительной. Думаю, Лавкрафт ушел в могилу в плохом расположении духа.

И не забывайте про его характерный образный мир. Все его произведения так или иначе крутятся в одной вселенной. Обратите внимание, какие писатели набрали популярность? Те, у которых есть какой-то цельно оформленный мир с художественно-идейным замыслом — Толкин, Говард, Мартин. Есть даже такое условное понятие как страна Лавкрафта, обозначающее застывшую глубинку юга Америки. Кстати, время — очень важный топос в его произведениях. Лавкрафт считал время важнейшим показателем, ведь великий ужас находится вне времени.

Ну и конечно, Лавкрафту присуща некоторая клишированность. Богомерзкие, неописуемые, мрачные, исполинские — все это его главные эпитеты.

— Мы первыми озвучили русофобию Лавкрафта, чем вызвали большое негодование. У него есть достаточно резкий труд «Большевизм». Там он в не очень добрых тонах выражается о большевиках. Однако мы также пытались донести, что Лавкрафт не был всю жизнь расистом. Все-таки человек меняется. Под конец жизни он был скорее социал-либералом и сторонником Рузвельта.

— Да, я занимаюсь популяризацией нуара. Например, наш с Культурь! совместный проект о нуаре — это тоже еще одна попытка. К сожалению, этот жанр сейчас в упадке. Как и Лавкрафт, которого все до сих пор называют расистом, нуар имеет немного неверное толкование в глазах публики. Многие путают нуар с жанром хард-бойлд. Хард-бойлд — это детектив, построенный на клише об уверенном в себе детективе. Однажды на пороге его офиса появляется роковая красотка и пошло-поехало. Не зря хард-бойлд переводится как «круто сваренный». Во все времена людям нужны были образы спасителей: не Роланд, так Илья Муромец. Это тот же самый образ, только для Америки начала 20 века, когда все погрязло в преступности. Нуар рассказывает, каким был и какой есть этот ужасающий мир. Есть много жанров, где присутствует нуарный пафос. Вспомнить тот же вестерн-нуар. Из-за чего он возник? Большинство режиссеров воевали на фронтах Второй мировой войны и возвращались оттуда преисполненными ужаса. Видеохроника режиссера Джорджа Стивенсона, автора фильма «Шейн», была использована на Нюрнбергском процессе. Если посмотреть этот вестерн, то сразу узнаешь нуар: несмотря на то, что герой борется с преступностью, он все-таки всегда в проигрыше.

— Лавкрафт очертил все пути, которые использовались в жанре после него. Именно он ввел понятие сверхъестественного ужаса. Многие его образы архетипичны, он их лишь подчеркнул. Показал, как можно использовать.

Обратите внимание, какая ирония судьбы. Лавкрафт очень сильно повлиял на современную культуру: его любят Карпентер, Гильермо Дель-торо и многие другие режиссеры. Но при этом у произведений Лавкрафта нет хороших экранизаций. Он очень сложно экранизируемый, ведь любимый эпитет Лавкрафта — неописуемый. Как изобразить неописуемое? Например, в фильме с Николасом Кейджем «Свет из иных миров» говорится о свете, которого не существовало в природе, а в фильме это просто розовый. Да и как это можно изобразить? Никак. Хотя есть интересная находка у немецкого фильма «Die Farbe». Сам фильм черно-белый, а свечение цветное. Тем не менее, истории Лавкрафта не наполнены динамикой, которую требует кинематограф. С одной стороны, они очень затянуты, а с другой, слишком коротки. Вот такой культурный оксюморон.

— Вы знаете, музыканты люди обидчивые и не лишенные самомнения. Я по юности был таким же. Тогда уже существовала группа о Лавкрафте, а я решил написать администратору с просьбой присоединиться. Мне не ответили.

Позже я познакомился с замечательным человеком Александром Гаевским, который пригласил меня администрировать группу «За Лавкрафта без культу Ктулху». После того, как меня проигнорировали в первой группе, у меня появилась цель превзойти обидчика! Сейчас, конечно, смешно звучит, но так это и было. А затем я увидел новый тип сообществ «ВКонтакте» и решил: чтобы стать самыми успешными, надо быть первыми. Вот так мы и доросли до самого крупного сообщества в Восточной Европе. Конечно, я был не один. Мне помогали администратор Ксения, администраторы Алексей и Вадим, благодаря которым паблик идёт по тем рельсам, по которым идёт. Кстати, потом я создателя той самой первой группы поблагодарил. Помню, написал ему: «Дружище, это сообщество существует только благодаря тебе».

— Наладить связь с американским издательством «Arkham House», специализирующемся на фантастике. И еще устроить много хороших конкурсов в сотрудничестве с издательством «Азбука», одним из самых компетентных по нашей тематике.

— Конечно переделать и издать все три свои романа и сборник стихов, уже имея литературный опыт. А еще у меня есть мечта работать в издательстве.