Центр М'АРС — старейший из московских независимых музеев. Он создан содружеством художников во главе с Константином Худяковым в 1988 году. Расшифровывается название как «московское искусство», хотя космическая тема очень подходит этому месту. Пожалуй, ни у одного российского центра современного искусства нет такого количества проектов, связанных с технологиями, в том числе с использованием VR.

С исполнительным директором Центра современного искусства М'АРС Еленой Давыдовой мы встречаемся в коворкинге, где отдыхают в кафе посетители, обмениваются впечатлениями сотрудники, работают по системе «открытый офис» гости музея. Демократичная атмосфера сначала немного смущает, а потом затягивает. Мы поговорили с Еленой о том, как уйти из адвокатуры в музейную сферу, распознать подлинное современное искусство и поглотят ли нас технологии окончательно.

— Елена, сейчас вы руководите центром современного искусства, но образование получали в другой области. Расскажите, пожалуйста, подробнее о своей жизни до музея?

— По образованию я юрист, заканчивала профильный вуз в Саратове. Потом даже защищала диссертацию и пошла в адвокатуру. Но творческая среда всегда притягивала. У меня с детства были и музыкальные школы, и бальные танцы. Просто в тот период все шли на юристов и экономистов, и я тоже выбрала юридическую специальность. Даже на экзаменах часто слышала от преподавателей: «Лен, вам надо ближе к искусству», хотя училась я на «отлично» и закончила вуз с красным дипломом.

— Как так сложилось, что вы оказались в области культуры и искусства? С чего начался ваш путь?

— Мне очень нравится общаться с людьми, что-то придумывать, поэтому я уже в Академии права очень серьезно была погружена в творчество. Это всегда было «мое». Еще во время студенчества я была профессиональной ведущей мероприятий, занималась вокалом, была в сборной по художественной гимнастике. А дальше писала диссертацию, поэтому сделала перерыв. Он дался мне сложно, я привыкла к активной жизни. И вдруг увидела бегущую строку по ТВ — искали ведущих для телеэкрана. С этого началась моя журналистская деятельность. Я была в кадре «Вести ВГТРК Саратов» и многих других программ, снимала сюжеты, делала репортажи. Тем не менее, я пыталась совмещать творчество и юриспруденцию. На каком-то этапе это получалось, но потом все-таки надо было определиться. И я полностью ушла на телевидение и посвятила этому достаточно большую часть своей жизни.

— А как вы стали работать в музее?

— Потом я переехала в Москву, меня пригласили на стажировку на канал «Россия 24». Тогда, в 2008 году канал существовал второй год и бурно развивался. Я работала с очень крутыми ребятами и получила ценный опыт. Но волна меня несла, и я ей поддавалась. В Москву приехал работать министр культуры Саратовской области Михаил Брызгалов, который стал моим учителем и наставником в направлении «управление в культуре». Он набирал команду, и мне поступило предложение перейти в музей. Это был Российский национальный музей музыки (в то время — Музей музыки имени М.И. Глинки). Я прошла путь от обычного специалиста по связям с общественностью до заместителя генерального директора по выставочной работе, просветительской и концертной деятельности, продажам, PR и рекламе. Вот такой большой фронт работ получился в итоге.... Юридический бэкграунд дал мне очень хорошие навыки: умение разбираться в документах, правильно их составлять, проверять и высказывать свои пожелания контрагентам, а телевизионный опыт помог находить новых партнеров, эффективно выстраивать коммуникации, чувствовать тенденции и потребности посетителей и делать «вкусные проекты».

— А чем вас так зацепила музейная сфера, что вы до сих пор в ней?

— Я думала, что в музее — на время, а потом вернусь на телевидение. Но это настолько меня поглотило! Говорят, с телевидения не уходят, так вот: к музейной деятельности это тоже применимо. Музейщики — это энтузиасты своего дела, определенная каста, в которую сложно попасть. Но если уж там окажешься, то чувствуешь — это совершенно другие люди, с бесконечной Вселенной внутри. Хранители, научные сотрудники, экспозиционеры, очень бережно и трепетно относятся к своей работе, они поднимают огромные пласты истории и информации, и умеют это правильно преподнести посетителям. Этот труд заслуживает огромного уважения. Работа рядом с такими людьми меня заворожила, и я серьезно взялась за свое развитие в этом направлении.

— Как вы оказались в Центре М'АРС?

— После получения бесценного опыта в крупном федеральном музее, мне захотелось двигаться дальше. Государственный музей — это такая огромная машина с большим штатом, сформированным бюджетом, планами, расписанными на годы. Я почувствовала потребность стать самостоятельнее, научиться брать полную ответственность на себя, уметь искать бюджеты самой, расширить круг направлений деятельности, которыми должна заниматься в музее. Я бесконечно благодарна Председателю Правления РОО Центр современного искусства М'АРС Игорю Грязнову, за то, что поверил в меня и пригласил работать в свой музей. Вообще, очень важно увидеть разные стороны одной медали. В государственной структуре ты получаешь огромный опыт управления, навыки работы с подлинными экспонатами, общаешься в среде профессионалов культурной сферы, а в музеях частного типа приходит другой experience. Здесь я занимаюсь всеми направлениями: бухгалтерией, инженерией, реализацией многочисленных проектов и их продвижением в СМИ. Всё приходится контролировать, быть придирчивой к деталям, ведь каждый рубль должен быть правильно вложен, потому что музей не имеет финансирования извне и существует только за счет продаваемых билетов на выставки, ивенты, концерты и перформансы. И большое значение здесь имеет команда сотрудников Центра, она на М'АРСЕ, хоть и небольшая, но очень активная и дружная. Это важно, ведь музей открыт каждый день без выходных с 12 до 22 часов вечера. Вдобавок сотрудники — это молодежь — очень смелые, амбициозные и образованные ребята. Мы со студенческим сообществом ведем системную работу: в качестве модераторов на наших выставках выступают учащиеся вузов. Да и аудитория М'АРСа в большинстве своем — представители молодого поколения. Они тянутся в музеи, ведь сейчас повсюду много мотивационной информации, учреждения культуры в тренде. Но этого недостаточно. Надо настраиваться на серьезную работу с теми, кто «сидит» в гаджетах.

— Думаете, молодёжь привлекают именно технологии?

— Молодые люди практически живут в своих телефонах, их трудно вытащить оттуда, сложно привлечь в музей. Технологии — это наш инструмент, ключик с помощью которого мы можем заинтересовать таких посетителей. Мы стараемся с помощью знакомых им гаджетов повернуть зрителей в сторону искусства. Отсюда VR, голографические проекты, мультимедийные полотна и так далее. Очень важно человека привести к нам, показать шедевры современного искусства, чтобы дальше он сам продолжал свои искания. Наша цель — получить вау-эффект, с одной стороны. А еще — побудить человека дальше развиваться: интересоваться, читать, смотреть. Наша задача — создать пролонгированный эффект.

— Продолжая тему технологий, все проекты Центра М'АРС — на стыке искусства и цифровых разработок. Вы отбираете мультимедийные проекты специально или современное искусство уже не может выглядеть иначе?

— Сейчас существует мнение, что технологии вытесняют классическое искусство. Думаю, это не совсем так. Они могут сосуществовать, и наша задача показать это. Современное искусство очень богато и разнообразно. И ни в коем случае нельзя говорить о том, что диджитал-арт интереснее творчества классических художников. Материальная история искусства была, есть и будет продолжаться. Я считаю, в современном искусстве есть место всему. А технологии — лишь помощники для получения дополнительной эмоции, дающие возможность интерпретации того или иного художественного объекта.

— Вы много говорите о важности классического искусства. А как вы соединяете его с технологиями на практике?

— Возьмем знаменитый триптих Босха «Сад земных наслаждений», который экспонируется в музее Прадо. Мы создали VR-проект с группой партнеров и дали свое прочтение этой работы. VR-проекты позволяют заглянуть дальше. Одно дело видеть статичную работу, другое — попасть внутрь картины, не просто её посмотреть, но прожить какие-то мгновения жизни по сценарию, написанному современными художниками. Такой полноценный VR, на стыке искусства и технологий, пожалуй, есть только у нас. VR — это наша отличительная история, наша фишка.


Мы работаем с разными направлениями в искусстве. Например, проект «Психоз» связан с литературой. Нас вдохновило произведение известного драматурга Сары Кейн, которая попала в психиатрическую клинику, долго там пролежала и покончила жизнь самоубийством. Но перед этим успела описать все свои ощущения в пьесе «Психоз 4.48». Мы с партнерами «AES+F» сделали инсталляцию в VR на эту тему. Мы воссоздаем полностью ощущения Сары. Посетителей встречает техник в костюме медбрата, усаживает в кресло, потом раскрываются двери коридора. Мы видим все те иллюзии и галлюцинации, которые видела она, когда была под психотропными веществами. Конечно, это не так страшно, как в реальности, но это contemporary art. Люди даже чувствуют запах медицинских препаратов, хотя их там нет. Это сила человеческого воображения и мозга. Получается, в этих проектах мы делаем свою интерпретацию классического искусства с помощью технологий.

— VR-проекты часто критикуют, говорят о них, что это симуляция настоящего искусства. Как вы к этому относитесь?

— Если мы говорим просто о картине в цифре, то есть сомнения, что достойный контент для публичного показа. Посетителям интересны подлинные предметы в первую очередь. Но когда мы говорим о полноценной VR-инсталляции — это совсем другое дело. Уверена, такой продукт можно отнести к настоящему искусству. Над таким проектом работает целая команда художников, сценаристов, программистов, режиссеров, актеров. Авторы раскладывают картину на образы, на модули, разыгрывается множество сюжетов и интерпретаций. И конечно, это всегда взаимодействие с объектами, потому что и Мунк, и Моне, и Дали, например, в нашем проекте «VR Gallery» предполагают иммерсивность. Ты можешь потрогать предметы, почувствовать ответную реакцию. Это очень интересно для молодёжи. Мне хочется, чтобы и родители, и школа прививали подрастающему поколению любовь к искусству. Мы должны учитывать реалии нашего времени и использовать технологии в качестве хорошего инструмента для просвещения молодых людей.

— А вам не кажется, что таким образом вы выполняете некоторую работу за самого зрителя? Разве вы не даете ему готовые ответы, как смотреть на эту картину, или наоборот, это еще один взгляд?

— Ну все-таки, это же чей-то еще один взгляд, поэтому он должен лишь заставить человека задуматься, почувствовать. Знаете, посетители на VR проектах ведут себя очень активно: могут плакать, смеяться, кричать. Например, проект «Я, волнение и неизвестность» связан с выбором. В завершении виртуального путешествия нужно развести рельсы и спасти на выбор — собаку в коробке или поезд с пассажирами. Очень интересно разговаривать с людьми после этого. Часто люди спасают животное, отказав в помощи людям. И странно слышать от них: «Я не люблю людей, я лучше спасу собаку». Меня такие истории заставляют еще больше задуматься, как мы живем в этой суете, когда мы начинаем ненавидеть тех, кто нас окружает. Самое главное — люди выходят и хотят говорить, делиться своими эмоциями. Они задумались! Пусть ненадолго, пусть на короткий период, но в данном случае наша миссия выполнена.

— У вас совсем недавно началась иммерсивная выставка «RESET 2.0». Расскажите о ней поподробнее. Чем она отличается от предыдущей версии?

— Этот проект с самого начала — чистый эксперимент для нашего музея. Таких выставок мы раньше не делали: это и арт-сеанс, и ольфакторная терапия, и VR. Это большая экспозиция с многожанровым художественным решением. Кстати, инсталляции внутри самого проекта меняются, потому что мы все время работаем с новыми художниками и представляем их творчество в рамках RESET, это уже настоящая арт-платформа для экспериментов. Мы открыли первую версию выставки в декабре, и она пользовалась большим успехом, к нам стояла очередь. Реакция зрителей была разная, но дело не в том, понравилось или не понравилось. Смысл выставки — остановиться, посмотреть на себя, побыть с самим собой. И некоторые посетители проходят по лабиринту инсталляции 2 или 3 раза, кто-то выходит с улыбкой, кто-то — со слезами. Но есть и те, кто выходит пустой, без эмоций. Им требуется время на осознание увиденного.


Ради этого проекта пришлось остановить работу целого этажа музея, только застройка декораций шла два месяца. Это была афера с нашей стороны, но мы рискнули. Во время монтажа этой экспозиции началась трансформация всего музея. И Ольга Щербакова, автор выставки, художник-исследователь, арт-терапевт, солнечная девушка с сильной энергетикой нас предупреждала: как только мы начнем ею заниматься, в музее начнется перезагрузка. Так и получилось! Здесь будто заработал генератор положительной энергии, которая начала влиять на жизнь каждого. С момента открытия выставки и моя жизнь поменялась, я реализовала планы, которые считала несбыточными.


А потом мы начали создавать вторую версию выставки. В период самоизоляции у нас появилось время провести анализ своей работы, изучить отзывы посетителей, понять, в каком направлении двигаться дальше. Мы убрали блок, который не вызвал должного понимания и принятия у аудитории — это Human Design, теория про саморазвитие. Видимо, сейчас люди еще не готовы к погружению в эту тему. Мы решили развить другую — сконцентрироваться на тактильных ощущениях и отношениях с собой. Очень важно слушать сопроводительный аудиоспектакль, прочувствовать цветовое решение, тогда будут совсем другие ощущения. Все говорят, что надо быть в каждом моменте жизни, стараться жить осознанно, но кто из нас способен вовремя делать паузы и анализировать свои чувства?


Сейчас мы также трансформируем идею восприятия запахов. В экспозицию внедрили объекты живой природы — воду и деревья. Мы начали этот прием использовать на выставке «HI, Human. Портал в будущее» и продолжили в «RESET 2.0». Две разные группы художников пришли к тому, что надо в технологичные проекты вводить природные элементы, чтобы показать гармоничное слияние разных начал.

— Вместе с билетом зрители получают бонусом доступ к контенту марафона «RESET: ПЕРЕЗАГРУЗКА». Что это за формат работы с посетителями?

— Мысль о марафоне тоже пришла нам во время периода пандемии. Это был очень тяжелый этап для всех, но он и многое дал. Мы продумывали концепцию этого марафона специально к открытию второй части. Для чего он? Во-первых, для неподготовленных зрителей. Марафон существует, чтобы максимально погрузиться в предложенную тему. Посетитель получает ссылку на телеграм-канал, где автор выставки предлагает определенные техники по работе с собой. Это разработанные специалистами упражнения для снятия стресса, повышения энергии, улучшения самочувствия. Конечно, важно не просто смотреть, а выполнять задания. Марафон можно проходить до посещения выставки, тогда ты лучше поймешь, что хотел сказать автор, суть экспозиции будет раскрыта. Несомненно, можно участвовать в марафоне и после просмотра, тогда ты сможешь продлить эффект от полученных впечатлений.

— Иммерсивные проекты требуют определенной открытости, доверия. Часто ли сталкиваетесь с недовольными отзывами зрителей: «Что это было»?

— Бывает всякое. Мы стараемся делать все возможное, чтобы максимально донести посыл авторов до аудитории. Неподготовленным зрителям помогают наши модераторы, объясняют, как работать с оборудованием, для чего оно. Но есть проекты, где нельзя вмешиваться, нельзя становиться посредником в процессе контакта с искусством. И посетители могут пообщаться с модераторами только по окончании просмотра выставки, если возникнет желание поделиться своими эмоциями.

— Вдохновляетесь проектами других центров или идете своим путем?

— Мы черпаем вдохновение повсюду. И конечно, изучаем работу коллег, ориентируемся на их успешный опыт. Нам очень важно найти свою нишу. Галерей и центров современного искусства в Москве много. Сейчас можно открыть какой-нибудь полуподвал, и он уже галерея. Несмотря на то, что музей изначально создавался Константином Худяковым как содружество художников современных, но классических, когда мы вступили в новый век — эру технологий, стало ясно, что их нужно применять для того, чтобы отличаться от других. На сегодняшний день наш центр — единственное выставочная площадка, специализирующееся на экспозициях с применением технологий. Нас очень вдохновляют цифровые разработки компьютерных художников Японии, Китая, Великобритании и Голландии. Мы постоянно изучаем работы, которые представлены там.

— А как посетителям понять, что перед ними действительно современное искусство?

— Пока не придешь, не увидишь своими глазами — не разобраться. Посоветовала бы ориентироваться на предложения авторитетных музеев, которые экспонируют качественные работы. Тем более, что сейчас информации много, можно читать зрительские отзывы о выставках, смотреть оценки, которые им ставят на досуговых порталах. Конечно, создатели быстрых и мобильных проектов могут вкладывать в рекламу очень большие средства, зазывать на сомнительные зрелища, но долго обманывать людей не получится. Я считаю, что посетитель XXI века — это разборчивый, искушенный, внимательный зритель.

— Какие книги по современному digital-искусству вы можете порекомендовать?

— Честно говоря, их не так уж и много. И неподготовленной аудитории читать такие труды непросто. Могу порекомендовать достаточно популярное издание — «Цифровое искусство» Кристиана Пола. Это книга для тех, кто хочет понять, что из себя представляет digital, какие существуют художники и направления в нём. Вторую книгу мне подарили художники-партнеры в начале моей работы на М'АРСЕ. Она называется «Digital Art Masters: Volume 8». Это издание с прекрасным оформлением фокусирует внимание не только на авторах, но и на том, откуда они черпают вдохновение, как создают свои работы. Я не разбираюсь в технических нюансах этого жанра, мне эта книга дала лучшее понимание их творческих процессов.

— С чего вы посоветуете начать людям, которые решили впервые прийти в Центр М'АРС? Какой проект может стать ключиком к миру современного искусства?

— Наши проекты такие разноплановые, очень сложно выбрать что-то одно. Уверена каждый, кто придет в Центр М'АРС найдет, с чего начать. И обязательно — продолжить!

Мы стараемся сделать афишу интересной для людей всех возрастов. В прошлом году по запросам посетителей у нас открылся Детский центр для ребят от 3-х лет, где мы показываем адаптированный VR о лучших произведениях, представленных в мировых музеях. Мы с почтением и любовью относимся к посетителям старшего возраста: им очень нравится виртуальное искусство! Для меня это было настоящим откровением. У меня-то на некоторых проектах голова кружится, а они выходят счастливые, им классно. Наверное, это просто такое правильное поколение, заряженное позитивом. Для молодежи очень интересен «HI, HUMAN. Портал в будущее». Ребята повторно приходят пообщаться с искусственным интеллектом, используют приятный бонус — классные фотографии получаются в декорациях этой инсталляции. Если хочется все и сразу, то конечно, надо идти на «RESET 2.0» - и перезагрузка, и арт, и массаж с VR в специальных креслах…. Мы существуем, потому что к нам ходят посетители. Мы востребованы, значит нам нужно работать. И продолжать создавать что-то новое - это нас качает. Нас качает наша публика! Когда ты видишь эти глаза и эмоции, хочется продолжать творить.